2020-10-28 14:13 |
Более–менее охраняя уличный фронт в центре, законодательство оставляет беззащитными панорамы самих улиц, в створах которых растут высотки.
Более–менее охраняя уличный фронт в центре, законодательство оставляет беззащитными панорамы самих улиц, в створах которых растут высотки. Недавно створ Измайловского пр. увенчал многоэтажный корпус жилого комплекса. Его рыжий торец поднялся сбоку от Варшавского вокзала. И не всякий скажет, что он украсил собой вид на памятник архитектуры. Впрочем, скоро компанию ему может составить многоэтажка белого цвета, которая строится прямо за вокзалом по проекту "Студии 44" и станет для него своего рода кулисой. Примерно в то же время завершением 1–й и Кадетской линий стал один из корпусов новостройки на Петровском острове, спроектированной "ЛенНИИпроектом". Здание своим весьма лапидарным фасадом выходит боком к линиям, как бы вступая в спор с исторической застройкой вдоль них. В створах не значится В городском законе № 820–7 "О границах объединённых зон охраны…" не удалось обнаружить общего требования о сохранении створов улиц или регулировании архитектуры венчающих их зданий. Вместо этого есть отдельные "визуальные направления". Но их сравнительно немного (28), и охраняются скорее не сами улицы (то есть целостность восприятия исторической застройки), а именно вид на доминанту. Кроме того, среди этих доминант — только главные соборы и мечеть. А точнее, вид на неё с Кронверкского пр. Также охраняются створы Верейской и Большой Подъяческой улиц, в конце которых виден Исаакиевский собор. При этом, например, створ Варшавской ул., в котором раньше можно было рассмотреть тот же храм, в списке не значится (поскольку Варшавская проходит за пределами охранных зон). Охраняется вид на Петропавловский собор в створе Московского пр. То есть, хотя между завершающей Московский пр. Сенной пл. и собором много другой застройки, эта застройка не должна подниматься выше, чтобы она не закрывала вид. Аналогичным образом охраняется вид на Смольный собор с Новгородской ул. Кроме того, под охраной вид на Смольный со Шпалерной. Правда, уже подпорченный жилой многоэтажкой на правом берегу Невы, построенной в начале 2000–х годов. Ныне это здание называют одной из главных градостроительных ошибок. Здесь же можно вспомнить и жилую высотку на ул. Беринга, 27, внесённую в 820–м законе в перечень диссонирующих (поскольку она находится в створе Невского пр.). В своё время, по словам градозащитников, ныне экс–глава КГИОП Александр Макаров настоял на уменьшении высотности жилого комплекса "Платинум" на набережной Невы, поскольку иначе бы он просматривался в створе Суворовского пр. Но и появление 820–го закона, как выясняется, не является гарантией от новых спорных проектов. Например, хоть и "запрещается изменение сложившегося визуального восприятия монумента Родина–мать на фоне неба", это не помешало подняться за её спиной новостройкам ЖК "Новая Охта" (правда, расположены они достаточно далеко, и, судя по всему, формальная законность была соблюдена). Коллеги пренебрегают Архитектор Сергей Орешкин в комментарии "ДП" отметил, что до революции перспективы улиц замыкали знаковыми архитектурными объектами. Классические примеры — трезубец Невского, Гороховой и Вознесенского, сходящихся к Адмиралтейству, и ул. Зодчего Росси, завершённая Александринским театром. Уделяли этому внимание и в советское время: по архитектурно–планировочному заданию граница проектирования вдвое превышала площадь участка под строительство. Сегодня эти принципы забыты, консенсуса по поводу того, как замыкать улицы, нет. "Коллеги к этому относятся как–то очень пренебрежительно. Ведь для того, чтобы понять, что замыкает улицу, надо взять вокруг объекта очень большой радиус, например ту же Кадетскую линию издалека", — рассуждает зодчий. Вопросы с дальними перспективами возникают чуть ли не на каждом Градсовете. Например, в связи с планами по строительству многоэтажного здания на месте рынка на Фонтанке оказался под угрозой вид на Троицкий собор от Красноармейского моста, обратил внимание Орешкин. В результате было решено сдвинуть верхние этажи, чтобы открыть эту перспективу. "Если бы были Градсоветы — однозначно поднимались бы вопросы замыкания любой такой перспективы", — говорит Орешкин. Но часть важных проектов проходит мимо этих заседаний. Не АГО Конечно, даже в этом случае, если речь идёт о жилых домах, необходимо запрашивать согласование у КГА. Ведь с 2016 года в городе действует закон "О порядке предоставления решения о согласовании архитектурно–градостроительного облика (АГО. — Ред.) объекта в сфере жилищного строительства" (напомним, кстати, что уже давно в ожидании третьего чтения находится поправка к этому закону, распространяющая его действие и на нежилые здания). По этому закону решение о согласовании АГО предоставляется с учётом "местоположения объекта относительно окружающих его архитектурных объектов". Однако, по словам Орешкина, в составе АГО оценка перспективных видов не требуется. "Это может только лично попросить главный архитектор, и то, в общем, не всегда он это смотрит, потому что по закону не может требовать рассматривать территорию, градостроительно существенно превышающую границы участка, на котором ведёт проектирование архитектор. Но, вообще говоря, мы обязаны это делать", — полагает Сергей Орешкин. Не сработает "Просто написать (в законе. — Ред.), что запрещается появление новых объектов в створе всех улиц, — в принципе, невозможно, и на это никто не пойдёт. Если возводить в степень закона такое положение, скорее всего, оно просто не будет работать", — поделился мыслями с "ДП" градозащитник Дмитрий Литвинов. Он отметил, что в створе улицы "вполне можно себе представить нормальной высоты дом". Правда, с положительными примерами сложно. "У нас для обсуждения новостроек, как правило, две оценки: полная гадость, уже всё испорчено, и ещё ничего. И вот эта вторая оценка считается “пять с плюсом”", — добавил Литвинов. С его точки зрения, всё вновь упирается в волю и влияние главного архитектора, которому сложно воздействовать на застройщиков, заставляя их менять архитектурное решение.
Подробнее читайте на dp.ru ...
