2020-11-23 13:18 |
Победитель Рейтинга юристов — 2020 в номинации "Юрист года": управляющий партнёр петербургского офиса Dentons, руководитель российской практики в области ИС, ИТ и телекоммуникаций, соруководитель европейской практики в области регулирования интернета и технологий Виктор Наумов.
Победитель Рейтинга юристов — 2020 в номинации "Юрист года": управляющий партнёр петербургского офиса Dentons, руководитель российской практики в области ИС, ИТ и телекоммуникаций, соруководитель европейской практики в области регулирования интернета и технологий Виктор Наумов. Вы соавтор законопроекта о робототехнике. То есть нас уже пора защищать от роботов? Или это роботы нуждаются в защите? — Надеюсь, что роботов от нас ещё защищать рановато. Тем не менее в ближайшее время нам необходимо решить, как мы будем взаимодействовать с прорывными цифровыми технологиями, которые нас всё больше и больше окружают. И я надеюсь, что термин "окружение" будет воспринят не с позиций военной сферы, а с позиций плавного и неконфликтного сочетания тех возможностей, которые дают новые технологии, и объективной защиты интересов человека, общества и государства. Технологии должны быть во благо, и, если мы видим, что они могут принести вред, торопиться с их внедрением точно не стоит. Появление искусственного интеллекта, его всяческое вовлечение в различные процессы должно происходить с максимальной осторожностью. Это не должно быть прыжком с моста головой вниз в омут непросчитанных рисков. Проникновение новых технологий сейчас происходит под влиянием страха и дистантности, связанных с пандемией, в условиях слабой осведомлённости подавляющего большинства людей о безопасности этих технологий. Как бы не получилось так, что за "цифровые бусы" мы отдадим какие–то человеческие ценности, что создавались веками. В медийном пространстве нередко образ адвоката/юриста подаётся как негативный. А как сами юристы и адвокаты относятся к этике и морали, нужны ли они вообще этой специальности? — Несомненно нужны. Всегда есть соблазн: следовать форме и забывать про человеческие принципы, про необходимость доставлять человечеству благо и пользу. Но эти риски свойственны для значительного количества профессий. Следует помнить: юристы и адвокаты на виду, часто они, как врачи, вызванные в экстренной ситуации, занимаются негативными и печальными обстоятельствами, что может транслироваться и на саму профессию. К нам, консалтерам, приходят с накопившимся объёмом головной боли или комплексом нереализованных желаний, гораздо реже — с полётом фантазии. Временами при этом мы занимаемся не только анализом и последующим синтезом какой–то стратегии, но и совместно придумываем, как бизнесу и гражданам решать стратегические задачи. До того как те или иные проблемы и болевые точки возникнут. В последнем случае для юриста его морально–нравственные ориентиры могут объективно иметь большее значение, чем знание норм права и юридических трюков в рамках регулирования тех или иных отраслей законодательства. Действительно, нас могут использовать и с негативными целями, здесь, помимо того что для каждого существует своя "точка отсчёта", именно этика и принципы человека должны приниматься в расчёт. Мы — как привратники — находимся у ворот, за которыми продолжение пути. "Есть три профессии, которые носят чёрное". Оноре де Бальзак, приводя эту цитату, дал пояснение: это цвет траура, его носят священники, врачи и стряпчие (юристы). Эти профессии и сейчас, в нашей социальной действительности, видят всё сразу под несколькими углами. И объективно существует диссонанс между системой ценностей и принципов и формальными вопросами и задачами, которые возникают. И важно в юридической профессии соблюдать баланс между формой и содержанием, человеческим и написанным на бумаге. Как юридическая специальность меняет людей? — Вопрос очень интересный, но необходимо дифференцировать: юридическая сфера не одномерна. Есть юристы в системе правоохранительных органов и в системе государственной власти. Там отношения властной вертикали, несомненно, заставляют их следовать общегосударственной воле, выраженной конкретными людьми, либо их личным представлениям об этой воле. Формально перед всеми юристами на государственной службе ставят понятные и чёткие задачи. Государство как система — оно же бездушное и нюансов не понимает, не всегда поощряет инициативу, предпочитает жить в системе процессов и регламентов. Рассматривать что–либо человеческое при тех или иных обстоятельствах государство начинает, когда какие–либо конфликты уже возникли. И справедливость здесь — это вопрос уже не формы, а содержания. Но когда помимо формы у тебя есть установка системы, а это гигантская система, то возможности ориентироваться только на справедливость, забывая о процессах, у тебя меньше. А инхаус и консалтинг? — Да, есть юристы, обслуживающие бизнес: те, кто работает в бизнесе и решает правовые головоломки для конкретных компаний (инхаус), и консалтинг — выполняют целую череду задач для разных сфер, для разных секторов экономики и в системе разных отраслей права и законодательства. В первом случае юрист слышит больше разумных сомнений в своей профессии. Потому что он видит: есть интересы и задачи бизнеса, а есть его юридические знания. И временами его юридические знания для бизнеса могут быть не очень важны. Всё решает совместная оценка рисков. Конкретное предприятие взвешивает, что хорошо ему, бизнесу, а не государству и обществу. И дальше юридические знания могут быть положены на алтарь исключительно иных, не вписывающихся в требования законодательства или практики интересов. При этом инхаус начинает глубоко разбираться в том бизнесе, в котором он существует, возникает некая индустриальная специализация, также ему проще выделить в "продуктах" своей компании его конкретный вклад в общее дело и победу. Если человек растёт, возникают обширные навыки по управлению людьми. И здесь масса примеров, когда топ–менеджерами как в России, так и в мире становились именно юристы. В консалтинге люди живут в несколько смещённой системе координат; к ним обычно обращаются, когда есть острая необходимость, они делают проект, а затем уходят, чаще возникают деструктивные задачи, и, самое главное, они гораздо больше ощущают, насколько экономика влияет на те или иные сферы жизни. И появляется сочетание, с одной стороны, свободы — делай что хочешь, с другой — понимание некоей зыбкости того, чем ты занимаешься. Вы не уверены, что через полгода та команда, которую вы собрали, будет иметь нужное количество работы, которое вам необходимо показывать. Это означает, что люди, которые всем этим занимаются, должны научиться не только глубоко читать, анализировать и прогнозировать применение законов и практики, они должны быстро ориентироваться в изменении спроса и потребностях клиентов. Ситуация с пандемией резко увеличила спрос на юристов, например, которые хорошо разбираются в трудовых отношениях. В общем тренде — цифровая трансформация, однозначно повышается спрос на защиту информации. Очень много говорят о проблемах законотворчества. В чём причины этой ситуации? — Проблема, которая возникла лет пять–семь назад: мы погребены под большим количеством законов, поправок и норм. И потеряли стройную систему юридических знаний, во всём этом сложнее и сложнее ориентироваться всем в юридической профессии. У нас, к примеру, в налоговое законодательство, финансовую сферу, таможенное законодательство вносятся изменения… ну не по часам, но очень часто. И жить в таком потоке изменений, ориентироваться в них очень сложно. За счёт нестабильности законодательной среды девальвируется эффект позитивного консерватизма закона. Очень упала юридическая техника. Из содержания принимаемых нормативно–правовых актов совершенно непонятно, какова государственная воля. Причём изначально государство может хотеть правильных вещей. Но написано это так, что никому не понятно. Есть ещё одна проблема, связанная с предыдущими тезисами: у нас отсутствует, и мы к этому привыкли, ответственность авторов и разработчиков нормативно–правовых актов за их содержание и качество изложения. Я не слышал — но, возможно, такие ситуации есть — ни об одном примере привлечения к дисциплинарной ответственности, мы не говорим об уголовной или ещё какой–либо, за некачественные и непродуманные нормативно–правовые акты. Справка: Виктор Наумов: > Управляющий партнёр петербургского офиса Dentons, руководитель российской практики в области ИС, ИТ и телекоммуникаций, соруководитель европейской практики в области регулирования интернета и технологий. > Является членом Экспертного совета Госдумы по цифровой экономике и блокчейн–технологиям. > Среди последних его инициатив — разработка первого в России законопроекта о робототехнике и первого в мире проекта международного акта о робототехнике — Модельной конвенции о робототехнике и искусственном интеллекте.
Подробнее читайте на dp.ru ...
