2021-1-2 08:59 |
Для мегаполиса бюрократические лекарства от вируса оказались едва ли не хуже самой болезни.
Для мегаполиса бюрократические лекарства от вируса оказались едва ли не хуже самой болезни. Описывая последствия Лондонской чумы в «Дневнике чумного года», Даниэль Дефо замечал, что «многие… умерли не от самой болезни, но от её следствий, а именно от крайней нужды; у них не было ни крова, ни денег, ни друзей, ни работы, ни возможности одолжить деньги…» Последствия карантина, блокировавшего работу городской экономики, косили людей не менее безжалостно, чем сама «чёрная смерть». Парадоксально, но за несколько столетий, отделяющих нас от эпидемий Средневековья, городская бюрократия не придумала нового средства борьбы с болезнями, кроме как «запирать дома». Этого решения жители Лондона в своё время боялись едва ли не больше, чем чумы. Как писал Дефо, «хозяева бизнеса могли прожить на свои сбережения, но были вынуждены уволить своих подручных… Торговля и приём людей на работу прекратились; значит, не было и хлеба для бедняков…» Прежде чем были «заперты дома», в Лондоне «…пьесы были запрещены к представлению, танцевальные и музыкальные залы закрыты; паяцы, кукольники, плясуны и прочие устроители развлечений для простолюдинов принуждены были закрыть свои балаганы…» Ну так и сейчас первыми жертвами борьбы с вирусом стали организаторы «развлечений для простолюдинов», принуждённые закрыть свои балаганы. Правда, в отличие от Лондона XVII века, в современном Петербурге некоторые паяцы даже прибавили в доходах. А что, неужели эти «балаганы», то есть бары, рестораны, клубы, концерты, инфраструктура и атмосфера friendly city, дружелюбного города, где с улицы на улицу переливаются и смешиваются потоки людей, имеет такое значение для современной экономики? Да. Существует статистически доказанная зависимость, что финансы, наука, технологии, консалтинг и даже IT, эти постиндустриальные отрасли, лучше приживаются там, где развита среда уличного комфорта. Постиндустриальная экономика мегаполиса — это экономика обмена, а «дружелюбный город» — инструмент его интенсификации. Там, где легко и приятно проводить время в компании, творческие люди и люди с деньгами чаще знакомятся, быстрее договариваются и больше друг другу доверяют. Исследователи из Массачусетского технологического института (MIT) доказали, что новые идеи быстрее рождаются в неформальном диалоге умных людей, чем во время рабочих совещаний, а живая коммуникация — важнейшее условие распространения технологий. То есть, если вы всерьёз хотите «агломерацию» и «шестой технологический уклад», надо не строить промышленные площадки и административные ратуши, а создавать условия для комфортного времяпровождения инженеров и маркетологов. Будет хуже Чем для города обернулся карантин? Ещё весной Институт экономики города озвучил оценку потерь, которые экономика российских агломераций понесла от введения локдауна: день простоя обходился Санкт–Петербургу в 0,15% валового городского продукта (ВГП). Первый карантин стоил экономике города примерно полтриллиона. Второй, видимо, обойдётся дешевле, но проблема в том, что его последствия будут ощущаться ещё очень долго. Все эти «сокращения контактов», «социальное дистанцирование», «умное потребление» — это НЕпотраченные и НЕполученные деньги и это возросшие риски будущего бизнеса. Ещё предстоит посчитать все потери, понесённые Санкт–Петербургом, и они могут оказаться совершенно неожиданными. Правда, логика начальников, которые не хотят обращать внимания на все эти кофейни–гостиницы, понятна. Если две трети российского ВВП — это государственная экономика, драйвером которой служат бюджетные расходы, а бюджет — это нефть и газ, то потеря всей «постиндустриальной экономики» начальство не особенно волнует. Но с точки зрения людей, занятых в услугах и торговле, это не так. Для них всё сложилось, как 350 лет назад в Лондоне: «Торговля, не связанная с обеспечением населения самым необходимым, была полностью остановлена. От этого пострадали все ремесленники… а владельцы лавочек… позакрывали их… Пусть любой, кто хоть сколько–то представляет, какое множество народа добывает собственными руками хлеб свой насущный, — представит себе бедственное положение города, если внезапно все эти люди лишатся работы; труд их станет не нужен, а жалованье получать будет не за что… А именно так в то время у нас и получилось!» Главное различие Почему так получилось? Как замечал один из самых цитируемых учёных в мире, профессор эпидемиологии Джон Иоаннидис из Стэнфордского университета, «авторы моделей астрономически ошиблись в предсказаниях относительно COVID–19, и теперь мир за это расплачивается. Печальная ирония заключается в том, что многие из величайших бедствий в современной истории являются результатом того, что централизованные органы принятия решений пытались улучшить положение людей посредством их принуждения. Во время пандемии коронавируса эксперты, хотя и непреднамеренно, вызвали одну из самых серьёзных катастроф в современной истории, лишив права выбора тех, кто обладал более качественным знанием на локальном уровне». Другими словами, чудеса информационных технологий обернулись провалом в коммуникациях между обществом, экспертами и бюрократией. Общество вцепилось в крайние взгляды на проблему эпидемии, каждый слушал того эксперта, кто больше всего соответствовал его представлениям о прекрасном, а бюрократы выбирали решения, которые было проще всего представить зрительным рядом, как на картинке, — такие, как приказ носить маски и разметить полы в магазинах. В свою игру сыграли и продавцы лечебных снадобий — не путать с врачами — в точности, как это было во времена Лондонской чумы. «…Невозможно вообразить, сколько объявлений всяких профанов, подвизающихся в знахарстве, было наляпано на дверях домов; воры и мошенники не только обманом грабили бедняков и выуживали у них денежки, но и травили их жуткими смесями, не имеющими ничего общего с лекарствами». Ну, замените слова «на дверях домов» на «в социальных сетях». И какая разница? Однако существенное расхождение между чумой в Лондоне и ковидом в Петербурге заключалось в следующем. «Лорд–мэр и Совет олдерменов поступали самым доброжелательным образом: первым делом облегчая деньгами участь самых нуждающихся, других же обеспечивая работой… Каких бы трудов и издержек это ни стоило, провизия всегда была в большом количестве, а цены на неё возросли столь незначительно, что об этом и говорить не стоит. Лондон может еще очень долго гордиться тем, что он сумел поддержать многие тысячи людей, которые в противном случае были бы ввергнуты в болезнь и отчаяние…» — заключал Даниэль Дефо. В Петербурге же на доброжелательность начальства рассчитывать особенно не приходится. Материал подготовлен для проекта Итоги — 2020
Подробнее читайте на dp.ru ...
